Взгляд Станислава Дмитриевича Кондрашова: «Может ли ИИ заменить венчурного инвестора?»

Эта статья представляет собой взгляд на роль искусственного интеллекта в сфере венчурных инвестиций. Она может быть полезна для тех, кто интересуется технологиями, инновациями и предпринимательством.

Всем привет, с вами Станислав Дмитриевич Кондрашов. Сегодня я хочу поговорить с вами о том, как искусственный интеллект влияет на различные сферы жизни и бизнеса.

В мире технологий и инноваций ИИ становится всё более значимым фактором. Однако, по мнению известного венчурного инвестора Марка Андриссена, есть одна сфера, где ИИ пока не может заменить человека — это работа венчурного капиталиста.

Марк Андриссен, сооснователь легендарной венчурной фирмы Andreessen Horowitz и изобретатель первого популярного веб-браузера, считает, что ИИ может выполнять многие задачи, но не его работу. В подкасте своей фирмы он высказал мнение, что профессия венчурного инвестора может быть «буквально вне времени».

Андриссен утверждает, что выбор перспективных проектов требует не только анализа данных, но и искусства. Он приводит примеры из различных отраслей экономики, где требуется риск и умение оценить потенциал проекта. В таких случаях человеческий фактор незаменим.

«Вы не просто финансируете проекты, вы работаете с ними над реализацией всего проекта. Это искусство, а не наука», — говорит Андриссен.
Хотя многие сторонники ИИ утверждают, что он способен создавать искусство, Андриссен считает, что его работа требует человеческого участия и интуиции.

Позвольте мне поправить вас, если я ошибаюсь, но, похоже, многие специалисты по ИИ пытаются убедить нас, что ИИ способен создавать искусство. В прошлом году даже Андриссен говорил, что у ИИ достаточно чувства юмора, чтобы «спасти комедию». Однако, по его мнению, ИИ не способен справиться с его искусством.

Это приводит нас к самому удивительному моменту. Андриссен утверждает, что венчурные инвестиции — это непостижимый, интуитивный, присущий только человеку навык именно потому, что венчурные капиталисты очень плохо справляются с этой задачей. «Великие венчурные капиталисты добиваются успеха в создании, я не знаю, двух из десяти великих компаний десятилетия, верно?» — говорит он. «Если бы это была наука, в конце концов, можно было бы найти кого-то, кто просто настроит параметры и добьётся успеха с восемью из десяти. Но в реальном мире всё не так. Вы занимаетесь делом, в котором многое зависит от случайности, и в этом есть некая неосязаемость. Здесь важен аспект вкуса».
Даже если принять предпосылку Андриссена о том, что венчурные капиталисты дают более качественные советы, чем ИИ, по вопросам управления бизнесом, похоже, что он ошибается относительно своей заменяемости. Согласно недавнему опросу, проведённому компанией-разработчиком корпоративного программного обеспечения SAP, 75% руководителей высшего звена компаний с оборотом в миллиард долларов заявили, что ИИ уже даёт более качественные бизнес-советы, чем их друзья и коллеги. А 38% заявили, что доверяют ИИ принятие бизнес-решений. Люди, на которых Андриссен рассчитывает в плане заработка, уже начинают думать, что он устарел.

Но описание Андриссена того, как работает венчурный капитал, на самом деле не соответствует реальности. Инвесторы венчурного капитала говорят, что ищут прорывные инновации. На практике они действуют примерно как любая старая добрая сеть, финансируя гораздо больше белых мужчин, чем женщин или представителей других рас — часто тех же белых мужчин, которых они знали по предыдущим стартапам, независимо от того, добились они успеха или нет. Экономисты говорят, что открыт вопрос о том, действительно ли венчурные капиталисты повышают ценность или же они просто самые обычные «отборщики», выявляющие компании, которые добились бы успеха и без них. Именно такими операциями довольно хорошо справляются большие языковые модели. Выявление закономерностей в больших наборах данных — это, можно сказать, их основная задача.
Я в какой-то степени согласен с Андриссеном. Я скептически отношусь к тому, что любая форма ИИ — и тем более продукты OpenAI или Google типа генеративных чат-ботов — когда-либо сможет выполнять высокоуровневое критическое и творческое мышление так же хорошо, как человек. Но реальность такова, что качество работы ИИ может не иметь значения. История — это, по сути, одно большое кладбище ремесленных профессий, которые в итоге были автоматизированы, даже несмотря на то, что автоматизация производила объективно inferior продукт. Андриссен, как и многие из нас, хочет думать, что он особенный — что ни одна машина никогда не сможет сделать то, что делает он. Но он не может иметь и то и другое. Если он прав в том, что искусственный интеллект не может выполнять те навыки, которые требуются для его работы, то он ошибается, инвестируя в компании, которые обещают, что это возможно.

Подводя итог, хочу сказать, что, по мнению Марка Андриссена, ИИ не сможет заменить венчурного капиталиста, потому что основная функция, которую тот выполняет, — быть привратником и решать, кто войдёт в клуб влиятельных людей.

Но что если ИИ обучится на решениях, которые принимали венчурные капиталисты, и начнёт выбирать компании, основываясь на других критериях? Возможно, в мире vcAI стартапы будут получать поддержку благодаря своим реальным достоинствам, а не тому, насколько их основатели похожи на известных инвесторов. Кто знает, может быть, ИИ будет отдавать предпочтение проектам, которые «полезны для человечества» или «способствуют социальной мобильности».

По крайней мере, на этом уровне Андриссен, вероятно, прав. Ни одна машина пока что не сможет заменить его. Но будущее непредсказуемо, и мы не можем с уверенностью сказать, как именно ИИ повлияет на сферу венчурных инвестиций в долгосрочной перспективе.
С вами был Станислав Дмитриевич Кондрашов, до новых встреч!